Мэтту удавалось соблюдать баланс между двумя частями своей жизни, и если Сорвиголова держал все на расстоянии вытянутой руки, то Мэттью Мёрдок иногда пас задних. Какие-то мелочи просто выскакивали из его головы и он так или иначе забывал о чем-то по случайности. Но он всегда старался быть чуток к своим друзьям и просто знакомым, и, так или иначе, оставаться в курсе их жизней. Даже если их пути не пересекались, он всегда пытался держать ухо востро. Новости доносились до него нитями, из которых он мог собрать большое полотно. В основном это были слухи или сухая сводка: в такие моменты он жалел, что узнавал обо всем с большим опозданием. Например, о том, что в Нью-Йорке появился новый неизвестный герой, а еще, что Джессика Джонс снова вернулась в бизнес.

Мэтт предпочитал держаться от старых друзей на расстоянии, хотя и не был против неожиданного объединения. Кто знает, может, негативные ассоциации для них портили возможность совместной работы, а, может, просто еще было не время. Он старался не думать об этом, но ему было за что выражать благодарность Джессике. Не так давно она помогла ему. Остановила от того, что могло бы иметь для него большие последствия и повлиять на жизнь гораздо больше, чем принятое решение. Договоренность с Фиском была для него подушкой безопасности, гарантом, на случай, если завтра он услышит новость об его побеге. Мэтт знал, что Кингпин так и не оставит город. Он непременно придумает новый план и найдет очередных союзников, но на секунду — он мог не беспокоиться об  безопасности Карен и Фогги. Мэтту было неприятно думать про это и он не хотел забываться в иллюзии, но почему-то он доверял обещанию Фиска. Может, потому, что ему было кого терять. Может, потому что он пытался продумать обходной план. Всегда надо думать о том, что если.

Но за все это он в том числе был и благодарен Джессике. В свое время она дала ему еще один шанс, и Мэтт был готов отдать долг. Новости о ней заставили его озадачиться и слегка наклонить голову, как будто бы в услышанном была скрытая информация. Но нет — для остального ему нужно было нанести прямой визит. И он делал это не из интереса, а из-за реального волнения. Почему-то, это расстроило Мэтта. Заставило его чувствовать себя неудобно и нелепо, а это он узнал об ее ранении в своем офисе.

От офиса до Metro General было сорок машин такси: в такие дни нью-йоркские пробки оглушали шумом, чужой руганью, вздохами и выхлопами автомобилей. Водитель тяжело вздохнул, щелкнув языком и сдерживая ругань, один раз осёкшись на полуслове. Он слегка барабанил по рулю, не скрывая свою тревожность. Возможно, он куда-то спешил. Возможно, даже к кому-то.

Он не был похож на того, кому не хватает терпения подождать, пока проредится поток машин. Мэтт на секунду поджал губы, думая, как выйти на беседу.

— Плохой день? — он не ждал прямого ответа. Смолл-толк был очень скользкой вещью: спроси что-то откровенное — и собеседник замкнется или выйдет из себя. Выбери достаточно отвлеченную подводку — и он будет говорить не о том. Водитель повернулся к нему и тяжело вздохнул. Мэтту оставалось только внимательно его выслушать: все же он спешил к близким.

— Я надеюсь, пробка не станет для вас большой проблемой, — Мэтт знал, что говорит: соседние машины стали продвигаться быстрее. И его пожелание водителю успеть, куда он спешит (точнее — к кому), оказалось как раз уместно. Они застряли на лихие двадцать минут, но после этого — машина продвигалась по улицам довольно быстро. Мэтт не мог сказать точно, но по тому, как отличались звуки, они явно избрали краткий путь.

Наконец, такси затормозило перед больницей, слегка оглушая его звуком тормозов. Он чувствовал вину уже сейчас, когда расплачивался с водителем, не зная, как будет справляться потом. Вроде бы — это было никак с ним связано, но люди всегда чувствуют себя виновато рядом с людьми в сложных ситуациях.

Дальше он справился быстрее — уточнить палату Джессики не составило и труда. И с такой же легкостью он сказал, что он ее друг. Навещал ли Джессику кто-кто, кроме него, или он оказался первым? На секунду, Мэтт замешкался. И для начала решил постучать.

— Привет, я подумал, что будет неплохо навестить хорошего друга, — Мэтт махнул рукой куда-то в сторону, подбирая слова получше. — Как ты себя чувствуешь? — он знал, что ответ на свой вопрос он мог найти и сам. Кроме тихого тиканья часов, он услышал работу аппаратов и звуки капель лекарства, которыми были накоплены капельницы. Мэтт прислушался: тяжелый и стойкий запах был ему знаком, но для четкого распознания — ему нужно было время. Чужое дыхание было прерывисто: Джессике явно сейчас было нелегко. Сердце билось громозко, и, уже по этому, он понимал, что что-то было не так. Но понять что — так и не смог. И причина скрывалась глубоко внутри.

— Что случилось? Я могу помочь, если хочешь, — последнее он сказал уже тише, понижая голос. Во-первых, потому что он и сам пытался понять, что было не так. И он действительно волновался. Возможно, это было слышно по тому, как он подбирал фразы, а голос был далек от равного. «Если хочешь» звучало одновременно сдавленно и открыто, а в жестах Мэтт был скован, для уверенности сильно сдавив трость.

Отредактировано Matthew Murdock (2023-04-23 19:11:05)

Стик как-то сказал ему, что слушать умеет любой дурак, а вот ты попробуй научиться слышать. И от умения слышать зависели многие его решения. В этот раз Мэтт прибегнул к своим способностям, чтобы понять ситуацию. Обычно, он так не делал, но сейчас — это вышло самой собой. Весь шум и разговоры, за рамками палаты, звук телефона и шагов, капельниц и запах лекарств (его в больнице всегда было слишком много) — на секунду Мэтт сузил свое внимание до одной точки, сосредоточившись на ситуации Джессики. Он услышал мерное биение сердца — слишком медленное, для привычного, но стабильное. Его можно было сравнить с растянутой мелодией, а тяжелый шум от капающего лекарства — не добавлял ясности, Мэтт попытался услышать запах, но в ноздри ударил только пластик. Он был сильнее всего остальное и ему пришлось поморщиться, чтобы переключиться на что-то другое. Если ему были слышны капли, то скорее всего, это было что-то без запаха. Антибиотики? Некоторые из них имели свой стойкий запах, но сейчас Мэтту было сложно уловить его. Он сосредоточился на шуме сердца. Для него он звучал как перебитая антенна, что, тем не менее, подавала свой сигнал. Слабый, местами — неустойчивый, но стабильный. Дыхание было тяжелее, но ничего серьезного он не услышал. На данный момент опасность Джессике не угрожала. Но что было до этого? Это было ранение? Или что-то другое? И на этой полумысли, он решил вернуться к реальности. Чужое сердцебиение, замедленное и даже растянутое, звучало неестественно, странно и даже искаженно. Это пугало. Мэтт сморгнул, повернув голову, возвращаясь к реальности.

Как-то Фогги заметил, что это выглядит дико. Возможно, местами даже непонятно и выбивает наблюдателей из колеи. Для Мэтта это был чуть ли не единственный способ познавать реальность: где-то это происходило быстро, буквально за секунду, где-то — занимало больше времени, когда он пытался уйти в детальный анализ или это выходило за рамки его возможностей. Мэтт понимал, что это может выглядеть грубо и даже неуважительно, и это самому не приносило комфорта. Он не мог отследить, сколько у него это заняло времени, и тем более — как при этом у него выглядело лицо. Было ли оно безмятежно или напряженно? Он кашлянул, перехватывая трость поудобнее. Он усмехнулся, придумывая ответ остроумнее.

— Может, я могу пронести тебе бурбон в следующий раз. В конце концов, за мной осталась услуга. Может, настало время ее вернуть, — Мэтт старательно подбирал слова, пытаясь понять, как он может помочь Джессике. Иногда лучшей помощью было пройти мимо, хотя не всегда мы могли это принять.

— Мои способности не ограничены адвокатскими услугами. Может, в них найдется что-то еще, — он вскинул брови, оставшись довольным подобным подходом. Он не был уверен в том, что последует дальше. Поджатые губы — выдавали его с головой. Он и сам нервничал, пытаясь подобрать нужные слова. Он не хотел проходить мимо, хотя и иногда — это было лучшим выходом. Да и их офисы разделяло приличное расстояние: иногда Мэтту казалось, что Адская кухня меньше, чем она была на самом деле.

— Надеюсь, следующая наша встреча будет уже в твоем офисе.

Мэтт почувствовал запах крови еще до того, как успел отреагировать. Стойкий металлический запах сбил его, но еще больше — собственная растерянность. Кровь и желчь — ударили в нос резко, и он только аккуратно отошел в сторону, коснувшись перед этим чужого плеча. Игнорировать раскрывшееся ранение — было плохой идеей, и он сам на себе это успел прочувствовать множество раз.

Мэтту нужно было только открыть дверь, чтобы привлечь внимание проходящего мимо врача. Запах лекарств и чужие разговоры — заставили его посторониться, чтобы уступить дорогу. К дальнейшему — он не прислушивался, считая, что делать ему нечего.

Зато его внимание заняло другое, стоило ему только наклонить голову в сторону стойки регистрации.

Некоторые его знакомые сейчас бы усмехнулись, если бы услышали его мысли. Тогда он не успел сказать, что умеет остановиться. И, когда Джессика говорила, Мэтт старался сохранить спокойное выражение лица, хотя временами — это было непросто. Когда-то Стик говорил ему, что нужно учиться себя контролировать. Можно знать много что, но будет ли в этом толк, если ты обо всем расскажешь?

Он не собирался влезать в чужое дело, хотя лишняя опасность — никогда не была для него проблемой. Он думал, прислушиваясь к новостям — сбоку них находилась стойка регистрации, где медсестра внимательно смотрела вечерний выпуск. Кроме отдаленного звука телефона и чужих разговоров, шума обертки, металла и звяканья хирургических инструментов, как и негромкой ругани, Мэтт мог вычленить голос репортера. И он специально сделал шаг назад, чтобы услышать все лучше. Нахмурившись, он вскинул бровь. Для него новости иногда были источником информации, которую он не мог получить из наблюдения.

Чужое дыхание — стабилизировалось, и Мэтт мог слышать это даже краем уха. Как тогда, он не успел нахмуриться, когда услышал, что это не стоит внимания. С тем, что это была не глобальная угроза — Мэтт мог согласиться, но в остальном — решил сделать еще один шаг, прежде чем окончательно закрыть этот вопрос.

— Я... понимаю, — Мэтт вздохнул. — Я понимаю, о чем ты. Может, если нужно, я могу сделать пару звонков. Или если тебе нужно мнение со стороны, я всегда тут. Пускай наши офисы и не так рядом, но с моим слухом расстояние меньше, как минимум на 10 метров, — Мэтт усмехнулся. — Плохая шутка. Я думаю, ты понимаешь, о чем я, — он понимал, и в каком состоянии сейчас находится Джессика. И еще больше — понимал ее саму.

И он был искренне рад, что когда сам был на грани, он действительно принял эту помощь. Обычно для него — это было больше показателем своей слабости. Несостоятельности. Еще одной причиной — задуматься обо всем, хотя обычно наоборот не хочется допускать ни мысли.

Для него любое внимание в момент слабости было еще одним напоминанием о том, с кем он имеет дело. И что мир больше Адской Кухни и что далеко не все люди мыслят ее масштабами. Мир был больше, чем его район, и это даже был не Манхеттеном.

И как бы Мэтт ни старался, ему было сложно также легко покрыть весь Манхеттен. Город сбивал его своим звуком электрического треска, и шумом. Электричество было в рекламных щитах и в светофорах, в вывесках и терминалах. Один шум ситифорда мог заглушить чужой разговор по близости. Это напоминало Мэтту о реальности, и что иногда — нам всем нужны глаза со стороны.

— Не скажу, что был рад видеть тебя в подобных обстоятельствах, — он удержался от еще одной не менее плохой шутки, что звучала минуту назад. Да и вообще звучал более неловко, чем раньше.

— Тогда кофе с меня, — Мэтт усмехнулся на прощание, не скрывая улыбки. Уточнив адрес, он еще раз осмотрелся: их офис не мог похвастаться многолюдностью.

Даже Фогги без особого желания дописывал бумаги, делая большие паузы, во время которых он явно отвлекался на происходящее за окном. Внимание друга блуждало, меняя объекты: вывод был только один: бумажной волокиты было столько, что управиться он с ней смог бы смог ровно за пару минут. Но так как других дел у них пока не было, Фогги растягивал время.

Мэтт усмехнулся, снимая пиджак со стула. «Куда ты» застало его на пороге: Мэтт обернулся. Он недолго формулировал ответ, но не смог удержаться от улыбки. Фогги тоже оживился, вернувшись к бумагам. По опыту, он мог догадываться, что еще немного — и друг последует его примеру. В офисе «Нельсон, Мёрдок и Пейдж» было пусто — и время вполне позволяло им разойтись по делам.

Карен — ушла пораньше, сославшись, что ей нужно быть в другом месте. Фогги только пожелал ей удачи, Мэтт — решил присоединиться, но и вскинул бровь.

Карен вполне могла защитить себя, но это не уберегало ее от его интереса.

Мэтт решил захватить кофе по пути. Этой кофейне — он доверял, и успел уже проверить. Около получаса дороги — дало ему некоторое время для размышления. Он был впервые в офисе Джессики — и на секунду задержался, прислушиваясь к ее соседям. Он не мог сказать, что она выбрала самый тихий дом в Адской кухне. О себе он дал знать негромким стуком, после чего — протянул стакан с кофе, стоило входной двери только открыться. По-другому они бы сейчас не управились.

Свой стакан он оставил при себе, в отличие от трости. Ему хватило ловкости, чтобы управиться со всем и потом — слегка опереться на спинку стула, осматриваясь, прежде чем присесть напротив стола. Он мог различить едва слышные запахи — но не стал обращать на них внимание.

Окна офиса — выходили на тротуар, но Мэтт был почти уверен, что обычно это не мешало Джессике. Еще он точно знал, что тут была кухня. И в идеале — он мог принести банку кофе с собой, но решил выбрать более оптимальный вариант.

— Я не знал, что ты пьешь, поэтому выбрал простой черный, — Мэтт указал на чужой стакан жестом, прежде чем прислушаться не сосредотачиваясь. Отвлеченно, он мог услышать, кроме несильного запаха кофе, еще один. Духи накладывались друг на друга: один был более стойкий, второй — еле слышный. Значит, здесь еще успел побывать кто-то, кроме него. Он нахмурился. Кто-то из клиентов? Или, может, кто-то более близкий?

Первый запах был отдаленно знакомым, но Мэтт решил недолго об этом думать, вместо этого сморгнув и подняв голову, до этого — слегка наклоненную в сторону. Если он правильно понял, у Джессики должен был быть ассистент, но он не связывал эти факты. Догадку о клиентах — всегда можно было опробовать посредством заданного вопроса, но Мэтт настолько растерялся, что так и не нашел слов.

Вместо этого — пригубил кофе, слегка поморщившись от горькости зерна. Наверное, он все же не угадал с сортом, но зато — угадал со временем. Пока он добирался, кофе успел немного остыть, но на приемлемую температуру и это не помешало вкусу. Да и с горькостью можно было смириться.

Прежде чем присесть — он успел снять полупальто, на секунду колеблясь, где его лучше оставить. В любом случае — он замедлился, почувствовав под рукавом пиджака один закатанный рукав и словив импульс — снять его и закатать второй, но тут же осекся. Иногда он предпочитал поступать так в рабочем процессе, скорее действуя на автомате. Сейчас — один из рукавов тоже был немного выше, и Мэтт, немного нахмурившись из-за неудобства, одернул его, не снимая пиджака, поправляя на уровень со вторым. Он усмехнулся, вспоминая кофейню.

— У них временами случается неплохое зерно, — он не стал осматриваться, абстрагировавшись от обстановки и вместо этого — сосредотачившись на чужом голосе. Его внимание — было рассеянно, и лишь иногда он подмечал детали, что не относились к разговору. Он вернулся к мысли, что почему-то не давала ему покоя — аккуратно пробуя ее на реальность. Кроме всего происходящего, он мог четко различить стойкий запах, что локализировался в районе стола позади, и второй, что четко был выражен в воздухе. Со временем — он становился все тоньше. Мэтт не стал строить догадки, вместо этого возвращаясь в реальность и отвечая кивком. Кроме этого — в чужом голосе была слышна печаль — Джессику словно что-то тревожило или расстраивало.

На чужой кашель он отреагировал раньше, приподнявшись, но, убедившись, что все в порядке, присел обратно. Мэтт прислушался, на секунду задумавшись. Он действовал бережно.

— Если тебе нужна помощь, — он осекся. Мэтту хотелось сказать что-то хорошее. Он слегка нахмурился, дополнив свои слова. — Если что, я не обещаю быстрого решения, но могу попробовать чем-нибудь помочь, — он поднял голову, стараясь пересечься взглядами. Голос звучал спокойно, и Мэтт в этот раз прислушался. Если чем-нибудь он и мог помочь, то только этим. Все остальное — казалось неуместным, и он дал Джессике время, в то же время убирая взгляд и отводя его в сторону. Но при этом — все еще слушая, хотя и не так навязчиво. Он подозревал, что, возможно, владелица одного из парфюмов — и была причиной ее расстройства, но не стал далеко уходить в своих теориях. Повисшую тишину нарушало едва слышное тиканье часов — как его, так и других, присутствующих в этой комнате.

Иногда — лучше всего было дать время, и Мэтт понимал, что одновременно — хочется решить вопрос быстро. И, когда так не получалось, это раздражало, фрустрировало, злило и вызывало множество эмоций разом. Мэтт и сам старался обходить реальность по дуге, выбирая обойтись дракой в переулке, выместить злость и забыть, чувствуя, как внутри — все также свербит и жжется, заставляя вернуться к происходящему снова и снова. И это и было большой небезопасностью. Словно за этим — могла раскрыться целая бездна, того, что он так старательно игнорировал. И все же реальность — возвращала к себе, часто неприятно ударяя прямо в лицо. Если повезет — это были не серьезные последствия, но часто — это встряхивало и особенно это было неприятно, когда удар приходился со стороны близких.

Сейчас реальность напомнила Мэтту о себе запахом кофе, и того, как чужое сердце и дыхание замедлились, показывая, возможно, нелегкое размышление.

Отредактировано Matthew Murdock (2023-04-28 20:36:09)