первый удар проходит безболезненно, прокалывая демона. совсем не страшно… проклятье отбирает годы жизни, а не части тела, и в этом есть плюс – во время битвы ты ничего не чувствуешь. совсем. катана рассекает воздух, впивается в мягкую, податливо подгнивающую плоть, словно нож в растаявшее масло.
раз.

макима, оставленная за спиной, испуганно вскрикивает – может быть ему просто показалось - аки не оборачивается. (защити). бросается вперёд, отталкивается ногой от стены, ударяя с замахом прямо в цель.

два.

едкие, испаряющиеся жаром ошмётки кожи соскальзывают по лезвию вместе с сукровицей, с липкой грязью, заменяющей демону кровь, и этот выродок захлёбывается гортанным визгом, ревёт всеми своими ртами. больно, тварь?

о, тебе должно быть больно. хочу, чтобы ты мучился.

аки в это мгновение - великолепный герой, почти что рыцарь (её рыцарь в белых сияющих доспехах, всё ради неё) и при этом самый большой дурак в мире. длинное щупальце, от которого хаякава не успевает увернуться, с силой впечатывает его в стену, выбивая воздух из лёгких, и металлический привкус крови застывает на языке вместе с острой болью в подреберье. аки, хрипя, поднимается, шагает вперёд, всё еще удерживая катану, мертвой хваткой сжимая её рукоятку. три удара, должно быть ровно три, чтобы призвать демона проклятий.

сколько тебе осталось, аки? ты сделал это ради неё? – уже позже химэно произносит это в телефонную трубку с неприкрытым упрёком, с болью, с раздражением. она – это всегда макима. химэно говорит о ней с неприязнью, с невыраженной тоской, но никогда не с благоговением, которое слышится в голосе аки при её упоминании, - сколько осталось?

не знаю. не думал. не считал. не хочу знать – так легче, верно? не знать, сколько там ещё осталось…

аки растрачивает свои минуты как что-то лёгкое, что-то далёкое, что-то, за что не придётся платить. за несколько лет службы в бюро общественной безопасности он сокращает себе жизнь на десятилетия, не заботясь о том, что будет дальше, ведь цель оправдывает средства. макима сама может о себе позаботиться – все это знают, но аки все равно вытаскивает катану из-за спины, чтобы её защитить, когда на них двоих нападают.

посмотри на меня, посмотри на меня как на героя (твоего героя).

аки отпрыгивает от очередного щупальца, скользит по земле, подныривая под другим, протыкает одутловатое тело демона насквозь.

три.

мощная когтистая лапа возникшего из ниоткуда двухголового существа сгребает паршивого демона, пропуская его щупальца сквозь длинные пальцы, впивается в плоть. резким играющим движением разрывает её. хаякава прикрывает лицо локтем, чтобы ядовитая кровь не забрызгала глаза.

в воздухе повисает острый запах озона – так пахнут годы, которые аки никогда больше не проживёт, с этим запахом уходят уготованные ему воспоминания, которых теперь не случится в будущем, и линия жизни укорачивается ещё на несколько делений – хорошо, что аки этого не ощущает, лишь перехватывает дыхание на секунду. он почти ничего не ощущает, только боль из-за пары трещин рёбрах – как просто отдавать то, что ты никогда не видел…

- макима-сан! – он бросается к ней, как только демон проклятий позволяет снова двигаться, не обращая внимания на боль в груди, на царапины на лице, на теле, совершенно о себе не заботясь. всё ради неё.

она в порядке.

посмотри-посмотри-посмотри на меня своими глазами цвета янтаря, не похожими ни на что в этом мире. глазами, в которых можно утонуть, при взгляде в которые хочется плакать. самыми тёплыми и ледяными одновременно. посмотри на меня как на достойного хотя бы прикоснуться к тебе – аки не надеется на большее, никогда не надеялся.

сколько себя ты готов отдать за то, чтобы она тебя заметила? – вскрикивает химэно в сердцах, но её вопрос остаётся без ответа. аки курит на балконе, словно тянет время. химэно в трубке всхлипывает, когда он зажимает рычажок телефонного аппарата, сбрасывая звонок.

любовь к химэно он может объяснить – в неё невозможно не влюбиться. спросите любого новичка, тайно сохнущего по её харизме, по смеху, по манере говорить. любовь к химэно внутри как что-то привычное, уютное, тёплое, то, что всегда с ним, то, что даже не замечаешь.

макима изнутри режет его сердце как бритва, полосуя за рваные кровавые лоскуты. от одного её взгляда хочется сделать всё, что она скажет: бежать по первому зову, быть её мальчиком на побегушках, быть для неё рыцарем, спасителем, героем, просто знакомым. хоть кем-то в её глазах. аки может умереть за неё, если потребуется, и его не пугает, насколько фанатично он на это готов. любовь к макиме – пустота, в которую он ныряет, его бесконечный космос, манящий неизвестностью. она лучше всех, верно? лучше их всех – заурядных, простых, приземлённых.

хаякава собирает волосы в высокий хвостик перед зеркалом, чинно затягивает галстук (зачем ему галстук дома?), ведь всё должно быть идеально. для неё.

когда макима соглашается на его приглашение прийти на ужин – аки не верит, на мгновение ощущая себя маленьким мальчиком, которому в подарок досталось то, чего он так долго ждал. оставаться один-на-один с макимой как ужинать с кинозвездой – ощущение что ты прикасаешься к чему-то недосягаемому.

макима любит карри удон на бульоне даси – он закупает лучшую говядину, находит самые свежие шиитаке в городе, лишь бы угодить, лишь бы ей понравилось. на нём лучший костюм, самый дорогой из тех, что он покупал, хаякава почти воет, пока втискивается в него, несмотря на перемотанные давящей повязкой рёбра. аки похож на ученика, сдающего первый экзамен – безупречный, но с волнением, застрявшим поперёк горла. всё ради неё.

когда звонок разрушает тишину квартиры, аки вздрагивает. нож, которым он нарезает зелень, соскальзывает от неожиданного движения, лезвием оставляя на кончике пальца борозду, тут же заполнившуюся кровью. хаякава морщится, закусывая ранку, высасывая из неё кровь, откладывает нож подальше.

гостья на пороге заставляет забыть о секундном недоразумении. её голос, её движения, её ласковый взгляд.

- макима-сан, - аки почтительно, с привычным благоговением склоняет голову, забирает с её плеч мокрое, тяжёлое от влаги пальто, на секунду замирает, вдыхая нежный запах её духов, повисший в прихожей, занявший сразу всё пространство небольшой квартирки, в которой аки ютится, - рад что вы пришли. проходите в комнату.

нервы внутри натягиваются струной, но аки старается не выдавать волнения. он и правда постарался – мало кто знает, что хаякава умеет готовить, а на этот ужин он потратил целый день. макима была так любезна, что согласилась прийти… он всё еще не верит, хотя она стоит прямо перед ним.

- проходите, - еще раз нервно уточняет он. это любезно. это правильно. это так глупо… карри удон почти готов – лапша не должна развариться, ведь никто не любит разбухшую лапшу. особенно макима.

аки вздрагивает плечами, совершенно не зная, о чём заговорить. никогда не был душой компании и точно не собирался таким становиться, но, как хозяин дома, пригласивший девушку, должен начать разговор. волнение подкрадывается к горлу, цепляется в него ледяными пальцами, сдавливая.

- не было проблем с тем, чтобы добраться? дождь… - аки прячет волнение в поисках палочек для гостей в ящиках стола, будто забыл, где они у него лежат, - простите, что чуть не подвёл вас в прошлый раз, если бы не катана, то…

они были бы мертвы? они оба?

чёрная дыра засасывает мысли. аки не хочет об этом думать.

Отредактировано Hayakawa Aki (2023-05-24 22:46:17)