Проточная вода стекала по рукам, смывая грязь. Мутными каплями по белой керамике, пока вся не утекла в водосток, оставшись прохладной влагой на коже. Он не смотрел на отражение, заранее зная, что там увидит, опирался на края раковины, давая себе несколько секунд покоя, прежде чем придет время уходить. Сегодня выдалось сложным, навестить детей, как он обещал накануне, не нашлось и минуты, а теперь настал поздний вечер. К моменту, когда Ода доберется, сон точно их сморит, не выдержит даже обычно стойкий Коске, будет гневно сопеть в подушку, возмутившись на утро, что его не разбудил тихий скрип двери.
По-хорошему, стоило остаться дома, но он обещал, и потому обязан пойти, пускай ненадолго, только взглянуть мельком — это уже много.
Звонок застал Оду на выходе.
Три коротких гудка и знакомый номер на экране, погасший почти сразу.
Этой ночью, направившись в противоположную сторону, к детям он так и не дошел.
***
Замок не выдержал удара, слетел с петель, громыхнув в тишине. В полутьме комнаты тени скользили от окна по полу, тянулись к фигуре в дальней его части, неподвижно застывшей возле кровати. Пахло кровью. Ода ни с чем бы не перепутал тяжелый запах металла, помнил слишком хорошо, как он забивался отвратительным комом в глотку на вдохе, оставляя после себя соленую горечь на языке.
Шаг за шагом, ощущая дрожь на кончиках пальцев, едва на мгновение показалось, будто чужая грудь не движется. Дазай улыбался, протягивая прозвище, смотрел мутным взглядом, огорченный неудачей, смеялся хриплым кашляющим смехом, в котором не было ни веселья, ни иронии, лишь глухая пустота, отбирающая последние силы. Его всегда это пугало. То, что однажды очередная попытка увенчается успехом, а Ода просто не успеет, опоздает всего на секунду, и некого будет спасать.
Опустившись на колени рядом, он не ответил. Лезвие блеснуло в лунном свете, и Ода сглотнул — долго искать причину, почему вокруг столько крови, не пришлось.
— Не спи, Дазай, — порез был аккуратным, сделанным с умением человека, точно понимающего, чего он хочет добиться, вскрывая вены, — тебе нельзя.
Собственные руки Оды больше не дрожали, когда он давил на рану, крепко прижимая артерии к кости до тех пор, пока она не перестала кровоточить, знакомо пачкая ладони. Позже найдется место для тревоги, он обопрется о раковину уже в больнице, смывая следы решимости Дазая умереть; вечных разочарований, запечатленных в шрамах под бинтами. Сейчас нельзя, сейчас Ода должен продолжать держать покалеченное запястье, набирая номер скорой помощи.
***
В глазах болело от белизны палаты. Горбясь на стуле, он боролся с усталой тяжестью, свалившейся на плечи. Врачи сказали самое страшное позади — Ода не слушал. Все еще чувствовал бьющуюся под пальцами артерию, видел пустеющий за мутной пеленой взгляд Дазая, теряющий всякую осмысленность. Он знал, это случится снова, опасность не позади, никогда не будет, и вот что действительно страшно.
Сколько времени прошло с их прибытия, он не думал. Просто ждал, когда наконец шелохнется тонкое одеяло, чтобы выдохнуть с облегчением, позволяя себе немного отдохнуть.
— Не вставай, ты потерял много крови, — в конечном счете, едва это произошло, голос Оды прозвучал хрипло, эхом отражаясь от стен.
Он мало говорил до того, и теперь снова не мог найти правильных слов, с усилием давя на веки, надеясь, что хоть так сумеет отогнать усталость.
Отредактировано Oda Sakunosuke (2023-07-31 16:10:35)
TW: попытка суицида, селфхарм
