[indent] I COULDN'T HELP IT, YES, I LET IT GET IN
[indent] THE HELPLESS OPTIMISM OF SPRING

[indent]

ей кажется: происходит разрыв, распад на вольные атомы, обновление клеток. с каждым разом всё легче: страх выходит по капельке крови; чешуйками лезет к земле покореженный панцирь, как обои в квартире гриммо; постепенно, быстрее, чем рождаются новые звезды, срастаются шершавые ободки от позолоченных пут на запястьях, становятся старым клеймом, скрытым под отрастающей кожей ( у неё всё заживёт, и у них - заживёт ).

ей кажется - она может собрать свою жизнь по фрагментам: пол в собственной спальне, где в висок бьется сердце, запертое в створках паркета, живое, никого не щадящее, отсчитывающее чей-то срок - негласный тюремщик; школьная аудитория, залитая свечным воском - на нём отпечатываются слова, которые меда больше не может прочесть, не сможет услышать, даже если отнять от ушей озябшие руки; лицо алекто - сонное, будто оледеневшее, вот-вот пойдут трещины, и через них выльется багряная магма ( как их залатать? меда не знает, не знает - впервые ); смех тэда, руки тэда, мысли о тэде, его поцелуи на щеках и запястьях - как бабочки ( кажется, она может их упустить навсегда, выпустить из виду - её личный боггарт, призрак потерь ).

разве она может их потерять? скорее, это они её потеряют во тьме.

звёзды вколочены в небо, они горят лишь в черноте; разве она может погаснуть? её звезда только-только вошла в новую силу, раскалилась, как сталь, заполнила светом весь этот вакуум.

меда смотрит алекто в спину, ей кажется: она не уйдёт далеко, останется стоять прямо здесь, полыхающий светоч в нарастающий смерч, что-то бессмертное, как зарытая кость. окаймленная солнцем, замкнутая в позолоте, расцветающая - нарциссы, колокольчики, незабудки. вихрь над хогсмидом, этот дурманящий дух предвкушения, свершенного, канувшего в ничто.

( ты останешься, я - уйду. )

[indent] - ты будешь по мне скучать? - нагоняет, касается тощего плеча пальцами, проверяя, сон или нет - быстрее, чем улыбка режет губы по уголку нелепым зигзагом. - не могу поверить, что это последняя весна...

( в этой чертовой школе, чертовой клетке, чертовом доме гриммо ).

дальше - свобода.

[indent]

[indent] I MADE MYSELF MYTHICAL, TRIED TO BE REAL
[indent] SAW THE FUTURE IN THE FACE OF A DAFFODIL

[indent]

меда её обгоняет, идёт - только вперёд. солнце в землю швыряет лучи - стеклянные копья, звездный хрусталь. трава ершистая, колкая впивается в оголенные ступни ( даже если бы это были угли́ - рядом с алекто не страшно идти ). меда вдевает под указательный туфли, потом бросает их куда-то в траву ( даже не смотрит - пусть летят, пусть улетают к чертям ), туда же - галстук и мантию. прочь пуговицы, прочь - омертвевшую шкуру. они будут ползать на четвереньках в траве, как прародители змей, как те, кто пришел прямо из тьмы. их никто не найдет, их будут бояться искать; они станут шипеть парселтангом, забудут свои имена.

какие тут звёзды - на этой земле?

андромеда откидывается на спину, падает в землю. трава согревает затылок, покусывает за шею, как муравьи, шелковистая, будто соленое море, вылизывающее ссадины, уносящее кровь. в пазухи бьётся ватными комьями слабоватая вонь разбуженной почвы, червивой, как семечко, согретой возрождением нового дня.

у неё всё будет новое, прошлое она оставит земле - в дар старым богам ( они отпустят её ). тэд снова расскажет ей о ком-то другом, с доброй улыбкой, её земляк среди маггловских звёзд.

[indent] - что ты видишь?

она закрывает глаза ( веди меня, я слепа ). не хочет сворачиваться, прожженная солнцем, прятаться в раковину, как эмбрион; она распята, она всё понимает - никакой брони больше нет, ей не страшна эта жизнь. это - новорождение, даже если сначала придется пустить себе кровь.

[indent] - что ты видишь, когда закрываешь глаза?

( о чём ты мечтаешь? что - не сбудется никогда? )

х х х ты - моя вольная, и мне так больно

[indent]

она знает, это будет болезненно - отрывать от себя по кусочку, соскабливать на живую, чтобы стать кем-то другим. алекто, белла, нарцисса: имена - иглы под кожу, густые чернила, руны в мембранах, как острые когти - въелись под кожуру тонкой шкурки, взрезались на костях, упали в осадок, как кальций - не выкорчевать, не излечить и не вытравить. неужели меда так же ценна и для них - артерия к сердцу, корень фамильного древа, локон в кулоне, царапина на левом виске? неужели она - тоже так глубоко? неужели - им будет так же больно, как ей? ( сколько их, голосов, словно сбитые чайки, будет биться ей в спину, в закрытую дверь, в брошенные не глядя следы ? )

[indent] - конечно не последняя! мы ещё обязательно увидимся.

( если ты захочешь // если ты сможешь // если тебе только позволят прийти // если ты меня не проклянешь // если мне хватит храбрости больше не лгать ).

голос алекто - эхо подмерзшего моря, шепот в траве, тьма на кончиках пальцев; меда слышит её издалека, не сможет коснуться, спрятать в кулак и унести вместе с собой. это будет болезненно - уйти, ничего не сказав, уйти, бросив ложью в глаза, как песком. ничего не собрать - то, через что они вместе прошли, растопчется под её босой пяткой, рассыплется между фаланг. сердце - фарфор, пытается биться, но крошки летят в кровоток, дышится плохо, и меда решает не думать об этом совсем.

слишком больно. это так больно.

( перешагнуть, попрощаться без слов, не оборачиваться через плечо - всё потом, меда всё ей расскажет, оставив вместо касания света лишь боль; сейчас - она всё ещё рядом ).

тень падает наземь, задевает лицо андромеды черным крылом, колючей вуалью. паутина, которую пальцами хочется драть с себя, стряхивать, долго и часто дышать. она раскрывает глаза, смотрит на то, как макушку алекто венчает солнечный свет, по бокам - бледно-желтые шоры, ореол чужеземных святых. меда не щурится, смотрит в упор, как теням в доме гриммо - бесстрашно, точно в лицо мертвеца. лицо алекто - черная клякса, безличие, смазанный след; неужели в памяти меды алекто вот-вот станет - такой?

[indent] - неправда. неужели ты ни о чём не мечтаешь?

меда чувствует холод ( это сырая земля или то, что ложится в ладонь ), пальцы алекто крепко сжимает в своих, мягкой плотью режется о колючки и соль, но продолжает давить; тянет сесть рядом, хватает плечо, опуская алекто в траву, поправляет ей локоны. фаланги сплетаются - прочь не сбежать, обе ладони ракушкой, клешнею ( без боли ) хватают алекто за руку - не выпустят никогда, это допрос.

[indent] - может, я и странная сегодня, но и с тобой что-то не так. что-то произошло? - меда смотрится в тень, она знает - взгляд её жжется, перекрестием ото лба к подбородку. облака жрут всё солнце, губы алекто темнеют и не говорят ничего - нить без крови, пульс гробового молчания. - поговори со мной, алекто. поговори.