ей снятся такие странные, долгие, страшные сны, что с реальностью соотнести их становится всё труднее и труднее. а потом она открывает глаза, и окружающий мир с любовью напоминает — добро пожаловать в ад, милая. добро пожаловать во вселенную, которая будет делать тебе больно каждую секунду. напоминая обо всём, что ты потеряла, обо всех своих близких, кого на своём пути не_сберегла.

вики щипает себя за запястье, очень хочет проснуться, но у неё так и не получается. потому что реальность хуже самого затянувшегося кошмара, потому что каждый миг наносит ей очередное ножевое ранение, которое так и не заживёт. больше не заживёт. ей больно, сложно и страшно, и культ чумы на небесах — хуже чем всё, что они переживали до этого. уокер смирилась с тем, что победа мальбонте десять лет назад была омыта кровью, что они построили свою новую, хрупкую жизнь на чужих костях, и с этим уже ничего нельзя было сделать. ей пришлось серьезно вырасти. пришлось осознать, что всё время невозможно оставаться белой и пушистой, что ради того, чтобы создать что-то новое, нужно со старым безжалостно разделаться.

её мать. её друзья.
её школа. её прежний мир.
вики всё это выбросила, и как будто забыла. ради того, чтобы по правую руку с ним встать. чтобы шёпот тихий на губах своих каждую ночь чувствовать. чтобы и самой нараспев произносить — маль-бон-те.

её мальчик из башни, который теперь положил к её ногам весь мир.

а теперь она старается обо всём этом не думать, не вспоминать, потому что иначе точно сойдёт с ума, и обратной дороги к самой себе не найдёт. вики понимала, что союзников сейчас у неё больше нет. никого, только она сама на этом пути. и даже он ни за что ей руку помощи не протянет, ведь слишком занят тем, что прислуживает своей новой королеве. вики заходит в зал, и ненавидит себя за то, что первым делом ищет его высокую фигуру. взглядом за парадный мундир цепляется, и тут же хочет отвернуться, вот только маль ей не позволяет. его глубокие тёмные глаза её в водоворот эмоций затягивают, которые она ощущать больше не хочет. и не должна.
мальбонте свою сторону выбрал, красноречиво продемонстрировал; и эта сторона была вовсе не рядом с ней.

вики тихо фыркнула себе под нос, всё-таки разрывая их зрительный контакт, от которого у неё по спине пробежала волна мурашек. отвернулась к столу с закусками и напитками, грустно прикидывая, не стоит ли ей хотя бы напиться. чтобы всё, что будет происходить с ней здесь дальше, хотя бы не оставило яркого следа в её памяти. она так устала. так устала бороться, так устала каждый раз доказывать кому-то, что своё место под солнцем безусловно заслужила. но сейчас борьба шла уже не за авторитет, не за то, чтобы они с малем смогли убедить остальных в том, что станут хорошими лидерами. а за собственную жизнь. пусть даже и божественных сил её раз и навсегда лишили.

от вязких, невеселых мыслей её отвлекает тёплое прикосновение к ладони. и вики оборачивается, тут же хмурит чётко очерченные брови. хуже всего ей было из-за того, что она больше не могла доверять ему. что не понимала, что из произнесенных им слов правда, а что — ложь. не знала, чего ожидать от его занесённой над ней ладони — мягкого прикосновения, или очередного удара. она пытается незаметно выдернуть руку из его хватки, но пальцы маля, как обычно, выкованы из железа.

как и его сердце. как бы ей не хотелось верить в обратное.

— а ты спросил разрешения у своей новой подружки?
вики говорит тихо, расстояние между их телами послушно сокращая, потому что никакого другого выбора у неё всё равно нет. но в её голосе металл болезненным эхом отдаётся, а в глазах, как бы она не пыталась играть в безразличие, читается плохо скрываемая боль. ну что ему ещё от неё нужно? почему просто не оставит её в покое, и не выбросит, как ненужную использованную игрушку?..
она кладёт ладони ему на плечи, утыкается носом в плечо, и делает один глубокий вдох. его до боли знакомый запах к чертям разносит на мелкие кусочки всю её самооборону, всё желание держаться от него подальше. глупая и слабая идиотка. давно пора было запомнить, что кроме старой связи, их больше ничего не связывает.

— ты приходил ко мне, пока я была в тюрьме без сознания. правда?
вопрос, который волновал её всё это время, и который она никак не могла задать. потому что слишком боялась услышать от мальбонте отрицательный ответ. боялась признаться самой себе в том, что его голос, запах и прикосновения в том отчаянном месте были не более чем игрой её богатого воображения. но сейчас ей было уже нечего терять. сейчас она вновь подняла лицо наверх, к его глазам, и слегка прищурилась, будто пытаясь заглянуть в его несуществующую душу.
— если солжешь, я почувствую.
как и всегда.

Отредактировано Vicky Walker (2023-04-21 21:40:12)