Марвин Маг мог проводить в своей башне дни напролет, появляясь на свет только чтобы прочитать лекцию тем отчаянным, кто искал удачи в Высших Искусствах, да и то не всегда; или же он мог пропасть на неделю в порту и не появляться совсем. В последнее время он предпочитал затворничество, без конца возился со своими стеклянными свечами, перекладывал с места на место старинные книги и время от времени что-то увлеченно писал. На Аллераса он почти не обращал внимания, как, впрочем, и на всех остальных.
Но этим утром в башню пришла гостья, не заметить которую было невозможно. Женщина неизвестных лет с огненно красными волосами вошла в полутемную башню так, как будто она была леди Староместа, сбросила на первый попавшийся стул тяжелую меховую накидку из тех, что носят на Севере, и, не оглядываясь по сторонам, отправилась в кабинет Марвина так уверенно, как будто была здесь уже не раз.
Когда она вошла внутрь, из кабинета послышались громогласные проклятья Мага. Не стесняясь, он начал костерить женщину на пяти языках еще до того, как она успела сказать первое слово. Однако, чем именно красноволосая так разозлила Марвина, идущим мимо узнать было не суждено: закончив со своей непристойной тирадой, Маг захлопнул за женщиной дверь, и следующие три часа они провели в одиночестве.

Через три часа гостья вышла из кабинета, спустилась вниз, подобрала свою накидку и, точно так же не оглядываясь по сторонам, выплыла прочь. Марвин подождал, пока уляжется запах незнакомых цветов и специй, который она оставила после себя, а потом пошел искать Аллераса.
- Эта сумасшедшая, - начал он без предисловий, прямо с порога. - Она задумала что-то дикое. Эти прислужники Р’глора никогда не дружили с умом.
Когда Марвин убедился, что после такого красочного вступления он завладел полным вниманием ученика, Марвин прошел в комнату, уселся на ближайший (и единственный стул), и устало накренился вперед.
- Слушай внимательно и не перебивай. У меня только что была жрица Красного Бога. Я рассказывал тебе о нем. Это действительно могущественный бог, это правда. И то, что его жрецы полоумные - это тоже правда. Эта Мелисандра, или как там ее, одержима легендой об Азор Ахае, его еще называют “принцем, который был обещан”. Если не помнишь эту легенду, я дам тебе книгу. Это старая сказка, но в нее очень долго верили Таргариены, потому что считается, что принц должен родиться именно в Вестеросе. Но речь не о нем. Мелисандра решила, что она нашла этого Азор Ахая, это какой-то мальчишка с Севера, как она говорит - бастард последнего Таргариена. Демоны ее знают, с чего она это взяла, но, если это так, то он, в каком-то смысле, твой дальний родственник.
Тут Марвин усмехнулся. Шутка была едкой, и он это знал: Мартеллы (и некоторые Сэнды, которые имели не меньше прав считать себя Мартеллами) ненавидели давно мертвого Рейгара Таргариена так, как будто он до сих пор подкладывал им в постель скорпионов. Заявить, что бастард Рейгара технически приходился им родственником было почти святотатством. Но Марвину было плевать: он находил ситуацию смешной, значит он будет смеяться. И он продолжил улыбаться:
- Вот только случилась неприятность: этого мальца убили. И теперь она хочет его воскресить. Якобы Р’глор послал ей видение о неком ритуале, который позволит воскресить павшего принца.
Тут Марвин сделал паузу.
- Судя по ее описанию, Р’глор не уточнил, какого именно принца он может воскресить. Но потребовал от своей жрицы, чтобы она зачем-то разыскала для ритуала меня. Это навело меня на мысль: а того ли принца Красный Бог хочет воскресить? Азор Ахай, если память мне не изменяет, должен быть воином.
Он усмехнулся снова и замолчал, давая Аллерасу время осмыслить услышанное.

Отредактировано Oberyn Martell (2023-07-24 01:17:02)