Неожиданно поднялся промозглый ветер. Верхушки сосен, чернеющие на фоне затянутого тучами неба, проснулись, зашевелились и заговорили между собой. Днём, пока солнце светило, об осени ещё ничего не напоминало: она стояла поодаль, только наблюдая за гаванью и изредка брызгая жёлтой краской на листья, но после заката наклонялась поближе, чтобы выдохнуть в спины легко одетых людей влажный холодный воздух. Лекарства от простуды в эти дни покупали особенно часто, поэтому и Цици, и травнику Гую, и ему самому приходилось много работать.

Первой с воспалением лёгких свалилась Жо Синь, старейшина деревни Цинцэ. Сегодня Байчжу должен был опять навестить её. В деревне нашлось ещё несколько больных, и отпустили Байчжу только после наступления сумерек, но он решил подняться на склон Уван, чтобы пополнить запасы трав. Собирать некоторые из них лучше всего было ночью, поэтому просить о помощи Цици Байчжу не хотел — в темноте она чувствовала себя плохо. Темнота, должно быть, напоминала Цици о смерти.

Он не знал точно — они об этом не разговаривали.   

Байчжу потянулся, чтобы поплотнее запахнуть плащ, и замер: ветер принёс с собой дурной запах. Крови было много, хуже того — с кровью было что-то не так. Шелест листьев, стук крови в ушах, звон браслета на щиколотке — звуки, смешавшись, помешали ему вовремя расслышать чужое присутствие. Сам Байчжу в злых духов не верил, но людей, которые боялись подниматься на склон, тем более — ночью, было достаточно. Ему стало не по себе. В руках проснулась дрожь, но Байчжу, восстановив дыхание, пошёл вперёд. Всё-таки, крови было много. Он знал это. 

В других сосновых лесах всегда, даже ночью, находилось место для света. Они дышали светом и пахли солнцем, сами стволы, яркие, рыжие, казалось, источали тепло, к которому тянулись заросли ягод — от черники до голубики. В других сосновых лесах, но не здесь: на склоне Уван, если не знать дороги, легко было заблудиться, густая дымка укрывала его и от солнца, и от луны. Байчжу, к счастью, знал дорогу.

— Вы?

Поиски закончились быстро. В мерцании фонарей, окружающих заброшенный храм, Байчжу узнал Чайлда сразу, пусть кровь из раны на лбу и превратила его лицо в зловещую маску. В последний раз они виделись перед церемонией вознесения, но Байчжу не забыл — ни лицо Чайлда, ни его голос, ни его пальцы у себя в волосах. Дрожь из рук никуда не пропала.

За спиной резко закричала птица.

— У вас рана в боку, — негромко проговорил он, подходя ближе. Всё — поза, запах, количество крови — говорило об этом. — Мне нужно осмотреть вас, господин Чайлд.

Других ран было много — это Байчжу увидел сразу, но Чайлд был сильным, поэтому должен был с ними справиться. Другое дело — бок. Всё, что рядом с животом, очень опасно. Иногда Бай Чжу думал о его силе: что было в ней? Глаз Бога, Глаз Порчи или…

«...мерзость. Он пахнет мерзостью, — сердито прошипела Чан Шэн, когда Чайлд ушёл». «Вот как? — вежливо удивился Байчжу, поправляя спутавшиеся волосы перед зеркалом». «Ты сам знаешь это». Он знал и поэтому так сильно хотел разгадать секрет Чайлда. Хотя бы дотронуться до него. Это могло бы помочь. Сегодня Чан Шэн осталась в хижине, вместе с Цици и Гуем, а значит, не помешает ему.

— Ложитесь, пожалуйста. Вам нельзя стоять.

Отредактировано Baizhu (2023-11-30 05:26:22)